Кононов Н.
Вадим Овчинников. Внутри мрамора
Стараниями Отдела новейших течений Русского музея в Мраморном дворце внезапно открылась выставка выдающего живописца, мистагога, ересиарха и престижедержателя Вадима Овчинникова (1951-1996). Титулы, которыми ныне поименован художник, сформировались не после его безвременного исчезновения, а органично сопутствовали ему при посюстороннем бытии. И экспозиция, развернутая в не обновленных сумеречных анфиладах, составленная из сколов и руин его знаменитых фундаментальных серий, как ни странно дает мистическое ощущение полноты и завершенности деятельности художника. И, если бы он смог каким-то непостижимым образом сообщить свои чувства об этом проекте, словно очнувшись от летаргии, полагаю - он был бы в высоком смысле равнодушен, то есть, как всегда - доволен.
Овчинникова, действующего на ревизионистском профанированном фоне (от митьковсктва до неоакадемизма), никогда не интересовали репрезентации видимого и банального-он имел возможность обратиться к иным зримым слоям и магическим иерархиям, где царят логика овладения и магия власти, не соразмерные с философским парадоксом и литературной шуткой. Он был совсем Другим.
Его изоморфные ландшафты, невзирая на то, что они могли быть и воспаленными небесами, и приморским променадом, и скудной степью, и мертвенной тундрой, и ночным городом с высоты птичьего полета,- всегда подразумевают отчужденное зрелище тленной биографии человека. Он наблюдал ее словно из окна собственного высокомерного тела, через глаз, как сквозь прорубь, которая ни в какие холода на замерзнет. Какую достоверность он хотел предъявить зрителям и зевакам. Это остается щемящей тайной , от которой нет ключа.
Иногда мне кажется, что он просто натаивал на бытии. Стоял на нем, не могущем иметь видимой меры и чувствительного веса. И когда я смотрю на его ландшафты, то ловлю себя на ощущении, что после созерцания, которое уже не оставит меня, начну говорить с трудом. С его трудом. Поведу особенную беседу.
Николай Кононов.
Новый мир Искусства 05.28.02. Короли нюанса.