Благодатов Н.
Городской шаман унес свои тайны с собой
Уход из жизни художника Вадима Овчинникова – трагическая потеря для нашего искусства. Он был одним из наиболее глубоких художников-мыслителей среди своего поколения.
Обратившись к искусству в середине семидесятых, он уже в 1983 году полновесно вписался в одно из самых передовых и ярких направлений ленинградской культуре тех лет. В активное до агрессивности искусство “«Новых художников», ядро которых составляли Тимур Новиков, Олег Котельников, Сергей Бугаев (Африка), Вадим вносил уравновешенность и сосредоточенность. Вся его художественная деятельность имела емкую идейную основу, что дает повод рассматривать ее в русле наиболее современных течений не только отечественного, но и мирового искусства.
Уже ранние его работы в стилях традиционной живописи свидетельствовали о выдающемся даровании и богатстве духовной жизни. Затем следует ряд блестящих экспериментов для помеха новых способов выражения. Здесь и работа с фотографиями, коллаж, инсталляции, ожерелья из самых невероятных предметов, украшение спичечных коробков для раздачи знакомым... Все это напоминало игру, но игру, исполненную смысла, где каждый ход имел веское основание. Даже будто бы шутливые коробки перекликались с гуманистической акцией великого И. Бойса, а ожерелья оказывались «Чукотскими поэмами», наполняясь эпическим содержанием.
Вообще культура Первобытных народов, восточная народная культура из предмета увлечения стала составляющей его
мировоззрения. Недаром критик М. Трофименков полушутя-полусерьезно назвал его в одной из статей современным городским шаманом. Вместе с т ем широтой своих интересов в приложении творческой энергии он напоминал и человека эпохи Возрождения. Кроме разных видов изобразительных искусств, он играл собственные композиции на самых необычных музыкальных инструментах и даже изобретал и изготовлял собственные. Писал он и стихи, и прозу, а в беседах в мастерской раскрывался как своеобразный философ. Имел он и учеников.
Но все-таки основной его деятельностью была живопись. Однако при сохранении высоких живописных качеств ранних работ она кардинально трансформировалась, приобрела еще одно измерение, наполнившись невиданными символическими формами. Поражало чувство, что они не придуманы, а увидены духовным рением художника. Казалось, он приближался к постижению тайн мироздания при помощи искусства и что «Атмосферные явления»,
«Жизнь растений» не просто удачные названия циклов, а обозначения области работы.
Парение в макро- и микромирах не мешало ему быть общительным и отзывчивым. Поэтому он имел самый широкий и разнообразный круг знакомых, друзей и ценителей его творчества. Правда, слава Вадима Овчинникова ненамного перешагивала эту границу, несмотря на участие во многих выставках и пребывание его работ в музейных собраниях. Может быть, это уд ел большинства крупных отечественных художников-новаторов? Тем более что полное сложных движений творчество Вадима Овчинникова, теперь уже закончившееся, по характеру своему напоминает не столько яркую звезду или комету, сколько тучную, плодоносящую почву. И кажется она неисчерпаемой.
Безвременный уход творящих личностей всегда таит вопрос; что бы он сделал еще? В отношении Вадима этот вопрос особенно загадочен, а он, ушедший в другую жизнь, уже не ответит.
Газета «ЧАС ПИК», Санкт-Петербург